Субъективный словарь фантастики  - Роман Арбитман

Минувшее столетие, богатое социальными потрясениями и гражданскими войнами, породило множество фобий. Одной из них стала почти параноидальная боязнь «чужого», который может подкрасться к вам под личиной «своего». Зазеваешься – и друг окажется предателем, сын донесет на отца, брат пойдет на брата. Тот, кто вчера казался родным и близким, сегодня будет разоблачен как «враг народа», коммунистический шпион, «волк в овечьей шкуре» и т. п. Фантастика ХХ века усвоила, расцветила и материализовала эти и подобные им фобии, в соответствии с законами жанра. Появилось множество произведений разной степени неправдоподобия, где людей по ходу сюжета подменяли при помощи разнообразных гаджетов неотличимыми двойниками – живыми (см. Фантомас) или механическими (как в «Степфордских женах» Айры Левина). Описанные события выглядели пугающе, последствия – подчас катастрофическими, но все же эти ужасы не угрожали самому факту существования людей как биологического вида. В романе Финнея ситуация куда серьезней: десант стручков означает начало Апокалипсиса. Чудо природы, совершенные паразиты, которые кормятся чужими личностями; могут имитировать любовь или участие, но эмоционально они мертвы, неспособны к созиданию и творческому труду, недолговечны и, в отличие от своих земных «прототипов», не могут воспроизводить себе подобных. Пять земных лет – и жизненный цикл стручков на этой планете будет завершен. Тогда космические споры отправятся странствовать дальше, оставив на мертвой Земле прах и тлен.

Роман Финнея завершался эдаким символическим хеппи-эндом. На последних страницах Майлз и Бекки, оставшись в одиночестве, все-таки пытались оказать сопротивление, сжигая одну из плантаций инопланетных паразитов. И отчаянный их жест внезапно оказывался спасительным: гости из космоса, объединенные чем-то вроде коллективного разума или эмпатии, понимали, что люди – не те существа, которых им удастся одолеть без борьбы. А значит, на Земле закрепиться будет непросто и логичнее поискать другую планету…

Примечательно, что ни в одной из четырех экранизаций романа киносценаристы не использовали этот финал – он им показался чересчур благостным, оптимистичным. Да, формально концовка первого по счету фильма, «Вторжение похитителей тел» (Invasion of the Body Snatchers, 1955) Дона Сигела, давала зрителям некоторую надежду, что Майлзу (Кевин Маккарти) поверили и сражение человечества с захватчиками все же начнется. Однако психологически куда убедительнее сцена, когда герой пытается предупредить людей, несущихся по шоссе. «Вам грозит опасность! – кричит он. – Неужели вы не понимаете?! Они охотятся за всеми вами! За всеми людьми! За нашими женами, детьми, за каждым из нас! Они уже здесь! Вы следующие! Вы следующие! Вы следующие!..» Но сограждане проезжают мимо, насмехаясь над типом, который кажется им пьянчугой или чокнутым.

В следующей экранизации романа (Invasion of the Body Snatchers, 1978, режиссер Филип Кауфман) будет нарочно воспроизведена та же сцена, и исполнит роль все тот же, только поседевший уже, Кевин Маккарти (его персонаж тут имени не имеет – просто Бегущий человек). И точно так же героя примут за уличного психа, одержимого манией. Концовка варианта у Кауфмана куда пессимистичней, чем у Сигела: Беннелл (Дональд Сазерленд) побежден и заменен двойником. Если в романе и первой экранизации «инфицированным» оказывался пока небольшой городок, то в фильме 1978 года действие перенесено в Сан-Франциско, который к финалу уже весь оккупирован захватчиками. И не похоже, будто кто-то на Земле готов остановить инопланетную экспансию.

В двух следующих экранизациях была использована лишь общая канва книги Финнея; эти фильмы также не назовешь и ремейками первых двух лент. Чтобы не запутать зрителя, авторы варьируют название. Картина Абеля Феррары называется просто «Похитители тел» (Body Snatchers, 1993), а картина Оливера Хиршбигеля и Джеймса Мактига – просто «Вторжение» (The Invasion, 2007). Обе эти экранизации, впрочем, считаются не слишком удачными, несмотря на неплохие спецэффекты и участие хороших актеров (Форест Уитакер и Мег Тилли – в фильме 1993 года, Николь Кидман и Дэниел Крэйг – в последней по времени картине). Создатели фильмов пытались усидеть на двух стульях: с одной стороны, не потерять главную идею литературного первоисточника, созданного в середине прошлого века, а с другой – приблизить сюжеты к современности. Однако материал сопротивлялся, и в результате возникали нестыковки. Особенно это заметно в последней из названных картин: примерно на полпути продюсеры уволили прежнего режиссера и поставили нового, а переписывать сценарий на ходу было поручено Энди и Лане Вачовски. Все смешалось: уже отснятый киноматериал объединили с новым и кое-как свели концы с концами. В итоге по ходу фильма меняются и стилистика, и темп: ближе к финалу зрителя ждет уже чистый «экшн» с погонями, зато сюжет скомкан и схематичен. Одна радость – сын героини Николь Кидман спасен, Земля благополучно избавлена от вируса-захватчика, хеппи-энд налицо. Хотя уж кто-кто, а создатели «Матрицы» должны помнить: не следует верить тому, что видишь.

Премии фантастические

Первые «профессиональные» награды в области фантастической литературы появились в середине ХХ века. Шаг к специализации наград по жанровому признаку, ведущий в литературное гетто, был вынужденным и неизбежным: столпы «высокой словесности» не принимали (и не принимают до сих пор) фантастику всерьез. Напомню, что хотя в списке лауреатов Нобелевской премии есть авторы, писавшие, среди прочего, и фантастику (Уильям Голдинг, Жозе Сарамаго, Дорис Лессинг, Кадзуо Исигуро, даже у Александра Солженицына имеется одна научно-фантастическая пьеса), жюри сознательно игнорирует жанровую литературу, даже всемирно признанную: ни Жюль Верн, ни Артур Конан Дойл, ни Герберт Уэллс, ни Рэй Брэдбери, ни братья Стругацкие так и не получили Нобелевку, и нет шансов, что ее получит Стивен Кинг. Что делать? Фантастам пришлось обособиться и закуклиться.

В 1953 году возникла первая англоязычная премия «Хьюго» (Hugo Award), учрежденная Всемирным конвентом фантастики и названная в честь писателя и издателя Хьюго Гернсбека (см. Журналы фантастики). Лауреатов в 14 номинациях ежегодно избирают методом прямого голосования читатели – участники конвентов. Денежного выражения «Хьюго» не имеет. Среди обладателей статуэтки в виде ракеты – Альфред Бестер и Роберт Хайнлайн, Артур Кларк и Рэй Брэдбери, Клиффорд Саймак и Филип Дик… Словом, лучшие вещи мэтров «золотого века» англо-американской научной фантастики (см.) и фэнтэзи (см.), хорошо знакомые и нашим читателям, не остались без заслуженных наград. Из фантастов нового времени в премиальный список попали Дэн Симмонс и Джордж Мартин, Лоис Буджолд и Майкл Шейбон, Сюзанна Кларк и Чайна Мьевиль, Джоан Роулинг и Нил Гейман…

В 1966 году появилась еще одна англоязычная премия, «Небьюла» (Nebula Award), которую ежегодно присуждает Американская ассоциация писателей-фантастов. Эта награда не менее престижна, еще более оригинальна по дизайну и тоже безденежная. В отличие от «Хьюго», эту премию вручают своим коллегам такие же фантасты-профи. Номинаций только пять, но в списке лауреатов по прозе – практически все те же имена. Помимо прозаиков, премию с 1973 года иногда вручают и киносценаристам, а потому среди награжденных можно увидеть Вуди Аллена («Спящий»), Мэла Брукса («Молодой Франкенштейн»), Джорджа Лукаса («Звездные войны»), Джорджа Миллера («Безумный Макс»), Питера Джексона («Властелин Колец» – см.), Джосса Уидона (сериал «Светлячок»), Альфонсо Куарона («Гравитация»), Кристофера Нолана («Начало») и др. В рамках церемонии вручения «Небьюлы» иногда присуждают и почетную премию «Грандмастер» – не за конкретное произведение, а за заслуги перед фантастикой (в разные годы лаврами были увенчаны Урсула Ле Гуин, Филип Фармер, Брайан Олдисс, Хол Клемент, Пол Андерсон, Альфред Ван Вогт, Айзек Азимов и др.).